ЮСУПОВ ХИЗРИ АБДУЛМАДЖИДОВИЧ ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ ДАРГИНЦЕВ
СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 10.01.09-ФОЛЬКЛОРИСТИКА АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Махачкала, 2006
Работа выполнена в отделе фольклора Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РЛН Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Аджиев Абдулаким Магомедович Официальные оппоненты: доктор филологических паук, профессор Вагидов Абдулла Магомедович кандидат филологических наук Мугадова Мариян Велихановна Ведущая организация: Дагестанский государственный педагогический университет Защита состоится 17 октября 2006 г. в 16 часов на заседании
Автореферат разослан 4 сентября 2006 г. Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук А.М. Абдурахманов
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования обусловлена, в первую очередь, отсутствием специальных монографических работ по проблеме обрядовой поэзии даргинцев, в частности, недостаточной разработанностью проблем фольклорных жанров и поэтических особенностей обрядовых песен. У каждого народа, в том числе и у даргинцев, имеются узколокальные особенности обрядовых песен, характерные тому или иному микрорегиону проживания этноса, где имеют место диалектные особенности. Выявление всего этого представляется актуальной задачей даргинской фольклористики. Изучение специфики, историзма, типологии и поэтики даргинских обрядовых песен имеет важное значение для осмысления всего фольклора, представляющего своеобразную художественную летопись древнего этноса и отражение его эстетического мышления. Кроме отмеченного, необходимость всестороннего изучения обрядовой поэзии даргинцев продиктована требованиями современной фольклористики, культурологии, учебно-воспитательными целями вузов, а также возросшими духовными запросами общества. Объектом исследования являются жанры и поэтика обрядовых песен даргинцев. Всестороннему анализу подвергнуты все жанры и жанровые разновидности обрядовой поэзии даргинцев, изобразительно - выразительные средства, встречающиеся в обрядовых песнях. Предметом исследования являются обрядовые песни даргинцев. В диссертации предпринята попытка проанализировать не только все имеющиеся публикации, а также тексты, хранящиеся в рукописных фондах Института ЯЛИ ДНЦ РАН, ДГУ, но также и полевой материал, записанный нами в 1979-2006 гг. в городах и районах Дагестана. Большая часть текстов записана нами и вводится в научный оборот впервые. Цели и задачи исследования. Целью исследования является изучение даргинской обрядовой поэзии, её специфики, жанрового многообразия, типологии и поэтики, а также осмысление, систематизация и обобщение имеющегося фактического материала по обрядовой поэзии даргинцев, воссоздание целостной картины бытования, функционирования обрядовой поэзии в общенациональном и регионально-локальном пластах фольклора. Многоаспектность данной проблематики обусловливает решение следующих задач: 1. выявить и описать неисследованные фольклорные тексты, обряды и показать их локальные особенности; 2. исследовать жанровые особенности обрядовой поэзии, выявляя разновидности жанров, характерные тому или иному микрорегиону проживания даргинцев; 3. изучить обрядовые песни с позиции национальной специфики, проблематики и поэтики; 4. исследовать поэтику даргинских обрядовых песен, ее этническое своеобразие и общность с поэтикой песен народов Дагестана, а также выявить типологическую общность обрядовых песен даргинцев и ряда других народов; 5. определить особенности эволюции и трансформации жанров даргинской обрядовой поэзии; 6. создать целостную систематизированную картину бытования обрядовой поэзии даргинцев. Научная новизна исследования заключается в анализе ранее неисследованных обрядовых песен и описании обрядов, не вошедших в научный оборот. Это поэзия, связашия с обрядами «День огня», «Праздник первой борозды», «Рождение телят-двоен», «Первый выгон скота», «День белой глины», «День обновления жилища», «Окончание прополки», «День дохождения Солнца до матери», «Окончание жатвы», «Окончание молотьбы», «Гезмунти» («Праздник урожая»), «Катакуш» («Вызывание дождя и солнца»), «Свадьба дележа пирога», «Кройка и бросание одежды», «Наречение имени», «Укладывание в колыбель», «Свадьба косички» и др. Сравнительно-исторический анализ помог автору работы показать локально-специфическое и общее, что характерно обрядовой поэзии даргинцев, проживающих в разных микрорегионах. Научная новизна работы состоит и в том, что она представляет собой первое в дагестанской фольклористике монографическое исследование обрядовой поэзии даргинцев. Теоретической и методологической основой исследования явились труды по фольклористике и литературоведению русских и дагестанских ученых А.Н. Веселовского, Ю.М. Соколова, В.Я. Проппа, В.И. Чичерова, В.П. Аникина, В.М. Гацака, С.Г. Лазутина, Н.П. Колпаковой, Ю.Г. Круглова, У.Б. Далгат, Г.Г. Гамзатова, A.M. Аджиева, С.М. Хайбул-лаева, Х.М. Халилова, М.М. Курбанова, Ф.О. Абакаровой, A.M. Ганиевой, М.Р. Халидовой, Ф.З. Абакаровой, A.M. Вагидова, З.А. Магомедова, A.A. Алихановой и др. Методологическая основа диссертации строится на принципах историзма и художественной ценности произведений обрядовой поэзии. Методы и приемы исследования опираются на принципы научной объективности. В работе широко использован системный подход, позволивший выявить самобытность текстов даргинских обрядовых песен, их историзм и богатую поэтику, эволюционные процессы, которые произошли в разных жанрах обрядовой поэзии. Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что выводы и основные положения диссертации могут быть использованы при разработке вопросов научного осмысления историко-хронологической, жанровой эволюции поэтического творчества даргинцев. Основные положения и выводы диссертации могут быть также использованы при написании обобщающих трудов по фольклористике, при преподавании ряда вузовских дисциплин (фольклористики, культурологии, истории дагестанских литератур и др.), при разработке спецкурса по даргинскому фольклору. Материалы работы могут быть полезными при составлении сценариев народных праздников, а также в нравственном воспитании молодежи. Апробация и публикации. Основные положения диссертации апробированы на итоговых научных сессиях (2004-05 гг.) Института ЯЛ И им. Г. Цадасы ДНЦ РАН. По теме диссертации опубликованы работы общим объёмом 10 печатных листов (в том числе монография «Харбукцы: история и культура», в которой освещены, в частности, вопросы бытования обрядовой поэзии в отдельном микрорегионе даргинцев - в Харбуке). На защиту выносятся следующие положения диссертации: — фольклор бытовал в синкретическом единстве с обычаями и обрядами и развивался вместе с ними. С течением времени магическая функция обрядов и обрядовых песен ослабела. Часть даргинских обрядовых песен трансформировалась в «благопожелания», другая часть перешла в детский фольклор; — календарно-обрядовая поэзия обладала четким бытовым назначением. В ее основе - вера в магическую силу слова и ряда ритуалов. Ее целенаправленность - в заклинании будущего урожая; — свадебная поэзия даргинцев, как и других народов, синкретически связана со свадебной обрядностью, имеющей национальную специфику и ориентированной на создание счастливой семьи; — обрядовая поэзия, связанная с величанием ребенка-первенца сохранила элементы архаической поэтики. Древние тексты колыбельных песен содержат элементы заговорной поэзии; — похоронно-обрядовая поэзия даргинцев, как и других народов Дагестана, имеет многовековую историю и в ней отражены не только социально-экономические условия жизни народа, но и его думы и представления о жизни; - поэтика обрядовой поэзии даргинцев обладает национальной спецификой, однако в наиболее характерологических чертах она входит как составная часть в общедагестанский поэтический фонд; - жанры и жанровые разновидности обрядовой поэзии даргинцев в целом тоже характеризуются отмеченными выше особенностями. Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной научной литературы. Общий объём работы 163 страниц компьютерного текста (156 страниц основного текста, 7 страниц библиографии, включающей 120 наименований).
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении определяются актуальность, цели и задачи диссертации, степень изученности проблемы, научная новизна, методологические основы, теоретическая и практическая значимость. Глава I — «Календарно-обрядовая поэзия» содержит анализ обрядовой поэзии весенне-летнего цикла, осенне-зимнего цикла, а также окказиональных обрядовых песен даргинцев и состоит из трех параграфов. В параграфе l «Весенне-летний цикл обрядовых песен» анализу подвергнута поэзия, связанная с обрядами «День огня», «Праздник первой борозды», «Рождение телят-двоен», «Первый выгон скота», «День белой глины», «День обновления жилища», «Окончание прополки», «День до-хождения Солнца до матери». Начало весны народы Дагестана в прошлом отмечали 22 марта. Хозяйственный год начинался в этот день и поэтому ассоциировался с наступлением нового года. Новогодний праздник «День огня» сопровождался обрядами очищения огнем. В этот день почти во всех аулах разводили костры, прыгая через них, произносили заклинания, затем раздавали кушанья, сладости. Основным праздником этого цикла был праздник первой борозды, который по научным данным был известен горцам в раннем средневековье. Хлебную куклу (с. Харбук) пекли в виде женщины в натуральную величину, т. е. в рост человека (части тела пекли отдельно, а затем их соединяли с помощью вставных палочек). Внешнему виду куклы придавали большое значение. Глаза делались из вставных серебряных монет, а зубы из фасоли. Грудь украшалась яичками. Видимо, таким образом первобытные земледельцы стремились задобрить духа пашни, чтобы он помог полю воспроизвести зерно. Процессия, которая следовала за пахарем, обливала его водой, била комьями глины, навозом; мазала его лицо грязью, засыпала глину за ворот, в карманы, штаны; угощала мёдом, а затем заставляла съест кусочек глины (с. Мути). Пахарь не имел права обижаться. Проводя борозду, он произносил заклинание: Сабухъ гlяхlсе бакlаб! - Пусть вырастет хороший урожай! Хъуме дерхъаб! - Пусть пашни дадут обильный урожай! Кьар хуласе бакlаб! - Пусть вырастет большая трава! Хlяйван-къачча, - Животные, телята, Маццала-мас имцlадеб! - Овцы да размножатся! В этих лаконичных и емких формулировках заклинаний пахаря содержатся его основные пожелания и мечты о богатом урожае. Некоторые даргинцы (сс. Мекега, Харбук, Дейбук и др.) после проведения борозды в колесо запихивали солому, поджигали и спускали по склону горы под возгласы собравшихся людей: Бархlи, баши, гьей! Солнце, приходи, гей! Бархlи, барши, гьей! Солнце, стань пригожим, гей!
Этот обряд назывался «цlала уршури» («стрела огня»). Схожие с ним обряды мы встречаем и в календарных обрядах русских, украинцев и некоторых других славянских народов, а также в обрядовых действах западноевропейских народов. Горящее колесо символизировало солнце, которое, достигнув высшей точки, начинало спускаться. Даргинцы, как и другие народы, обращали внимание на свое жилище. Праздничный день обновления жилица назывался «хъали-цlа цlидиркьан бархlи» (букв.:«день обновления жилища»). Этому праздничному дню предшествовал другой - подготовительный день, который назывался «Шуба гlянччила бархlи» (букв.: «день белой глины») - день праздничной добычи белой глины, используемой для побелки. Имеются сведения о бытовании такого обычая у лакцев, табасаранцев и агулов. В «День обновления жилища» с раннего утра женщины и девушки убирали комнаты, вытряхивали и проветривали постель, белили стены и фасады домов. Прежде чем начать побелку, в каждом доме самая старшая в семье женщина читала молитву, а затем, взяв в руки специальную шкурку для побелки («пlяцlикl»), проводила ритуальный мазок по стене и обращалась к дому со словами заклинания. Этот день в каждой семье завершался праздничным ужином. В начале лета, закончив прополку, женщина обращалась к полю (пашне) с такими словами заклинания: Берцl аттину - цlибухъен, - Пропололи — обновись, Щиллалике лакбицце, - Обновившись, поднимись, Урхьугlелле партбухъен, - Разлейся вширь, как море, Хlеркlгlелле хулабае! - Стань как полноводная река! Вякьягьуна кьякьра беб, - Пусть зерно будет с арбуз, Кьякьгъуна нуккира беб! - А колос - как ручка молотка! Эта песня-заклинание, как мы видим, содержит не пожелание, а просьбу или, точнее, призыв. Призыв добиться желаемого результата передается глаголом повелительного наклонения: «цlибухъен - обновись», «партбухъен - разлейся», «хулабае - стань большим» и т.д. У даргинцев, как у чеченцев, ингушей и рутульцев, существовало представление о наличии у Солнца дома. У харбукцев Солнце попадало к своей матери в день летнего солнцестояния. В этот день они говорили: «Бархlи абашу абаб саби» (букв.: «Солнце дошло до матери») и в этот день проводили праздник: «Бархlи абашу абайне байрам» (букв.: «Праздник дохождения Солнца до матери»). Чтобы Солнце не задержалось у матери, чтобы задобрить его, женщины готовили любимое блюдо Солнца — «шабши» (вареное зерно) и раздавали всем, обращаясь к Солнцу с просьбой: Ва Бархlи, ттурабухъен, - Эй, Солнце, выходи, Ттурабухъен нушишшу - Выходи-ка к нам, Нуша шаладаркьаба! - И освети-ка нас! Ттурабухъен абали - Выходи, твоя мать тебе Дарайла хlева биркьу - Сошьёт платье из дарая (шёлка), Архlяла кlана биркьу! - Соткёт платок из шёлка! Таким образом, песни весенне-летнего цикла условно можно разделить на две группы. Первую группу составляют заклинания, призванные обеспечить богатый урожай. Такие песни невелики по объему, и они в основном связаны с началом какой-нибудь работы. Песни второй группы, хотя в общих чертах схожи с песнями первой группы, отражают не только пожелания богатого урожая, но и показывают более благополучное состояние земледельца. Такие песни-заклинания в основном связаны с конечным этапом трудового процесса (вспомним обряды прополки или жатвы). Календарно-обрядовые песни-заклинания, по всей видимости, являются наиболее древним пластом обрядовой поэзии вообще. В их основе, как мы отмечали, лежит вера в магическую силу слова и ряда ритуалов, что, в свою очередь, определяет и их художественные особенности. Заклинание будущего урожая - вот главная цель обрядовых песен этого типа. Своеобразные поэтические средства используются в обрядовых песнях второй группы для передачи пожелания богатого урожая. В таких обрядовых песнях чаще всего используются прямые сравнения. «Пусть зерно будет с арбуз, а стебель - как ручка молотка», - говорится в песне-заклинании тружениц, закончивших прополку и желающих с помощью магической формулы получить богатый урожай. В этом конкретном заклинании древний человек использовал мапло подобия. Подобные стереотипные формулы, по-видимому, не были характерны для заклинаний, появившихся на заре аграрной деятельности человека. Их — первые заклинания - отличала предельная краткость и лаконичность. Песни-заклинания всегда лаконичны и динамичны. Почти каждая строка заклинания заканчивается глаголом повелительного наклонения, содержащим конкретную просьбу или требование. Традиция категоричности требования, важного в ответственные моменты начала или другого периода работ, развивалась в более позднее время. Другими словами, в песнях-заклинаниях более позднего времени появилось много пожеланий, связанных с материальным достатком человека. Тамш образом, обрядовые песни весенне-летнего цикла объединяют две разновидности обрядов: l) повторяющиеся каждый год в одно и то же время; 2) совершаемые при необходимости, т.е. окказиональные. Такие же разновидности обрядов отмечаются исследователями не только у народов Дагестана, но и у других народов. В параграфе 2 «Осенне-зимний цикл обрядовых песен» дан анализ обрядовой поэзии, связанной с «Окончанием молотьбы», с «Гезмунти» («Праздник урожая»), с днем зимнего солнцеворота. После окончания обмолота все даргинцы проводили специальный обряд обмолота «дегакьари» (букв.: «окончание молотьбы»). День проведения этого обряда превращался в настоящий праздник. Следует отметить, что у части даргинцев (с. Уркарах и др.) праздник известен под названием «кьубуцlаллай» (букв.: «зерножарение»). Такое название праздник, видимо, получил потому, что главное действо праздника связано с жарением зерна. И, действительно, праздник окончания молотьбы начинался с обрядового зерножарения: в день окончания молотьбы на току сжигали сноп с колосьями, а зерно раздавали присутствующим, произнося слова заклинания. Завершался этот праздник (как у лакцев и лезгин) приготовлением угощения и созывом гостей хозяином последнего обмолота, так как этот день означал окончание всех полевых работ в хозяйственном году. Суть совершаемого обряда на этом празднике состояла в том, чтобы отпраздновать окончание сельскохозяйственных работ, связанных с уборкой урожая зерновых и поблагодарить за хороший урожай и задобрить силы природы уже на следующий хозяйственный год. Осенью или летом, когда основные полевые работы заканчивались и у земледельцев появлялось свободное время, проводился большой праздник с театрализованными представлениями, посвященный окончанию работ. У даргинцев сс. Харбук, Гуладты и др. он назывался «гезмунти». На празднике урожая звучали песни-посвящения, в которых земля и родной дом выступали как символы светлого начала жизни. В песнях-благопожеланиях и песнях-посвящениях воспевались землепашец II чабан — главные труженики села. Народная этика главным критерием человека считала трудолюбие. Поэтому на празднике урожая исполнялись песни, восхваляющие кропотливый труд пахаря и чабана. В параграфе 3 «Окказиональные обрядовые песни» анализу подвергнуты обрядовые песни вызывания дождя и солнца («Катакуш»). У многих народов мира самым большим бедствием считалась засуха. Дагестанские народы с помощью всевозможных действий и магических слов стремились вызвать дождь во время засухи. Крестьяне из трав или тряпок делали чучело — «Пешапай» (лезгин.), «Урттул ссихьу» (лак.), «Земире» (кумык.), «Гудил» (азерб., табасаран., тат.). Самым известным у даргинцев обрядом вызывания дождя был. обряд «Катакуш». Название этого обряда состоит из двух слов: «кlатlа» («лопата») и «кlуш» («шушуканье»). У многих даргинцев и чучело дождя тоже называли «катакуш». Это слово некоторые исследователи переводят как лопатообразное лицо. У части даргинцев чучело имело другие названия. Так, у кубачинцев чучело называлось «кlатlалла Мана» («лопаточная Мана»), у цугнинцев -сирхинцев «Аминала кlатlа бяхl» («лицо лопаточной Амины»), у цудахарцев - «заб хурела Хlялимат» («дождь приносящая Халимат»), у харбукцев — «кlатlакlушла начи» («кукла катакуша»). Исходя из того, что лицо чучела должно было напоминать солнце, его чаще всего делали весьма просто: брали старую с округлившимися краями лопату и наряжали её как девушку, или же изготавливали (с. Уркарах) тряпичную куклу, а затем прикрепляли её к лопате или палке. Процессия с чучелом «катакуш» шла по аулу и исполняла обрядовую песню: Заб, заб даркьаб, заб даркьаб! - Дождь, пусть прольется дождь! Хъубзурала хъу дерхъаб, - Да будет урожай у пахаря, Хъулри анкlили дицlаб, - Да наполнятся дома зерном, Дудешгьуна галга бакlаб, - Пусть стебель вырастет с отца, Нешгьуна луги бакlаб, - Пусть колос вырастет с мать, Мукьарлисра кьар дакlаб, - Пусть вырастет трава для ягненка, Кьаргасра мура дакlаб, - Пусть сено будет для буренки, Набра улелъа дакlаб! - Да вырастет для меня земляника! Къабулданти лапlдикlаб, - Пусть порхают бабочки, Нушаб анкlи дахъдааб... - Пусть для нас увеличится зерно... Довольно частым атрибутом обряда вызывания дождя у народов Дагестана были манипуляции с животными. Такие же обряды описаны у многих народов мира. Даргинцы сс. Дейбук, Харбук и др. лягушку подвешивали под водосточный желоб, а с. Гашнима вешали лягушку на балконе до тех пор, пока не шел дождь. Обряды вызывания солнца у даргинцев не отличаются от обрядов вызывания дождя: та же процессия, та же кукла (чучело) из лопаты. Единственное различие - в требованиях погоды, отвечающей интересам земледельца-пахаря. Сам обряд проводился так: из лопаты делали «катакуш» чучело (куклу), наряжали ее как невесту, а затем женщины вместе с детьми, взяв её под «руки», водили по селу, исполняя при этом обрядовую песню:
Календарно-обрядовые песни в художественном отношении отличаются простотой формы изложения. Они построены, как правило, в форме обращения к тому, на кого надо было воздействовать посредством поэтических формул. Почти во всех обрядовых песнях аграрного характера исполнитель обращается к божеству, к небесам или явлениям природы с конкретными просьбами, а изредка и требованиями. Участники ритуала в основном просили обильного урожая, дождя, солнечного тепла, приплода и т.д. Самые древние обрядовые песни невелики. Они содержат заклинания требовательного характера. В календарно-обрядовой поэзии почти не используются средства поэтической речи: эпитеты, сравнения и т.д. Первобытному человеку важно было получить желаемое посредством магии слов, поэтому в обрядовых песнях мы обнаруживаем черты мышления человека доклассового общества: анимизм, магизм и т.д. Песни-заклинания календарно-обрядовой поэзии состоят из несложных словесных формул и имеют в композиционном отношении 3 постоянных элемента, состоят из трех частей: l) призыв, обращение к божеству; 2) эпическая часть; 3) пожелание. Сначала указывалась причина обращения к божеству, а затем в эпической части излагалась основная мысль обращения. Именно в этой части обрядовой песни приводились повторяющиеся (сменяющие друг друга) примеры, потому что повторяющиеся слова должны были иметь самую большую магическую силу.
Глава II - «Семейно-обрядовая поэзия», состоящая из трех параграфов, содержит анализ свадебно-обрядовых песен, колыбельной поэзии и похоронных плачей.
В параграфе l «Свадебно-обрядовая поэзия» отмечается, что свадебный ритуал даргинцев в целом не отличался от свадебных ритуалов других народов Дагестана и состоял в основном из трёх актов: сговор, сватовство и свадьба. Родителям жениха и невесты необходимо было сговориться о точных сроках свадьбы и объявить об этом односельчанам. С этой целью в разных микрорегионах Даргинии проводилась так называемая малая свадьба, на которой оговаривались сроки свадьбы. Кlатlакlуш, кlатlакlуш, Кlатlакlушлис ккидккуре, Нушшеб аллагьла бурхlне, Нушшеб ванате бурхlие. Катакуш, катакуш, Катакушу — яички, А нам — божеские дни, А нам - тёпленькие дни. Малая свадьба («свадьба дележа пирога») начиналась так: в определенный день у жениха собирались близкие родственники и пекли огромный (диаметром около одного метра) ритуальный хлеб. Его пекли в большом тазу, поставленном на угли. Затем хлеб покрывали слоем халвы, украшали монетами (до 20 штук). В тот же день в доме родителей невесты пекли огромный (около l м диаметром) ритуальный пирог. В этом участвовали и представительницы жениха. К истечению пирога относились весьма серьезно, соблюдая некоторые правила и предосторожности. Пирог невесты, как и хлеб жениха, символизировал союз двух сердец, чистую любовь и, главное, счастливую супружескую жизнь. Кончив печь пирог, вечером того же дня его приносили в дом жениха. Процессия с пирогом останавливалась у ворот дома. Одна из исполнительниц обрядовых песен (чаще всего самая уважаемая женщина из рода жениха) обращалась с песней к пирогу: Чуттумайли чутту ккиб, - Чуттумай пирог дал, Ккалккали хlуррухъи ккиб, - А деревце вишни дало, Гlяйшали гьунгlела ккиб - Айша гостинец дала — Хlуни секlал хlеккатти! - А ты ничего не дал! После этого шла припевка (рефрен), исполняемая собравшимися хором: Чутту-лутту-луттумай, Чуттумай, чуттумай. Эта припевка (рефрен) повторялась два раза. Его невозможно перевести на русский язык. После рефрена исполнительница песни продолжала: Ва, чутту, чарбухъаттив? - Эй, пирог, ты воротился? Чутту гlяярбухъаттив? - Пирог, походил? Духlнад камли дарккатгив? - Начинки мало оказалось? Кам букlуле барккаттив? - Корочка тонкой оказалась? Обращает на себя внимание и персонаж песни Чуттумай. Нам представляется, что Чуттумай — это древнее божество, связанное с хлебом и продолжением рода. Такая мысль возникает после ознакомления с первой же строчкой обрядовой песни: «Чуттумай пирог дал». Не божество ли даровал пирог устроителям свадьбы? Центральным актом свадебного торжества у всех народов Северного Кавказа был переезд невесты из отцовского дома в дом жениха. У даргинцев невесту переводили с наступлением сумерек, обычно пешком. Для привода невесты составлялся свадебный поезд из родственников жениха. Количество участников колебалось от l0 до 40 мужчин и столько же женщин. По традиции, у даргинцев, кроме трех селений - Акуша, Санчи и Маджалис, женихи за невестой не ходили. Чтобы невеста выходила, исполнялась специальная обрядовая песня: Лайла-лайла, лайла-лай, Лайла-лайла, лайла-лай, Лайла-лайла, лайла лай, Лайла-лайла, лайла-лай, Аркьянайла аргь даиб, - Наступило время ведущих невесту, Цlикурла манзил даиб. - Наступила пора невесты. Буреппали риппубил, - Иголкой сшитая, Лихlцlили кьицlраркьибил, - Ножницами скроенная, Турарухъен шин-мургьи - Выходи, наше золотце, Шанте хlеке лехlлену! - Все сельчане ждут тебя! Невесту встречали все собравшиеся. Мать жениха осыпала невесту сладостями и мелкими монетами, желая сладкой, счастливой и богатой супружеской жизни. Звучала песня-требование: Атласла тlамсалике - На ковёр из атласа Тlахlмера кацlахъая, - Пусть невеста ставит ноги, Пали мургье тlаслицце - Тазик с золотой ручкой Тlамара даркьахъая. - Заставьте заговорить. Мухlли хlели дассунил, - С мордою в крови, Тlяхlми дигlли дицlибил, - С ляжками полными мяса, Мукукре мургье бугьа - Златорогого бычка Унццалике кагьая! - К воротам выведите! В песне содержится ряд требований, согласно традиции, исполняемых стороной жениха в данный момент свадебного ритуала. Интересно проследить порядок следования озвученных в песне требований. В первой строфе требование сводится к тому, чтобы невеста вступила на ковер го атласа. В следующей строфе звучит требование, чтобы к воротам вывели упитанного «златорогого бычка». Такой обычай существовал и у других народов Дагестана. Свадебно-обрядовая поэзия — один из древнейших жанров фольклора, и это поэзия — часть свадебного ритуала. Без обрядовой поэзии свадьба не существовала. Свадебные песни всегда выражали пожелания об устройстве новой жизни молодыми, отношение родных и друзей к молодожёнам. У даргинцев тексты свадебных песен носят традиционный и общий характер. Свадебная поэзия даргинцев, как у всех народов Дагестана, очень радостная, праздничная и возвышенная. Центральные образы свадебной лирики — жених и невеста. Невеста в песнях - светлая луна, куропатка, ласточка. Жених — солнце, джигит с золотым оружием. Для их характеристики в песне используются украшающие эпитеты. У невесты все вокруг золотое, жемчужное, перламутровое. Такие же эпитеты применяются и к жениху: у него даже камни дома из золота. В некоторых свадебных песнях используются символы и символические образы. Возникновение символов относится к первобытному миру, в котором человек соотносил себя с природой и был зависим от нее. Надо полагать, в древности в символах преобладали следы антропоморфизма. Символические образы появились по прошествии сотен лет, на основе древнейших образцов обрядовой поэзии. И потому некоторые первоэлементы символов сохранились до наших дней в архаических формах тождества. В древности люди обожествляли солнце, луну, небо, огонь и т.д. И не случайно горцы до сих пор клянутся солнцем, луной, огнем и небом. К древним символам относят те символы, которые возникли на основе мифологических представлений древних людей. У всех даргинцев создание новой семьи символизирует гнездо - символ семьи и брака. И по этой причине все песни-поздравления молодым заканчиваются традиционной строфой, в которой дом молодых сравнивается с гнездом. В свадебных песнях встречаются постоянные символы. Так, в даргинской свадебно-обрядовой поэзии за женихом таи невестой закреплены символы: «солнце», «луна», «звезда», «сокол» и т.д. Такие же символы встречаются у всех народов Дагестана. В свадебных песнях для создания образа широко применяются сравнения. Сравнения появились в относительно поздний период, и поэтому они являются более совершенными изобразительно-выразительными средствами, чем символы. Самые ранние сравнения встречаются в свадебно-обрядовых песнях, в которых даются идеализированные образы жениха и невесты. Так, у даргинцев невесту сравнивают с луной, с сахарным тростником, джейраном и т.д. В даргинских обрядовых песнях, особенно в свадебных песнях, встречаются удивительные сравнения. Например, невесту сравнивают с блохой, подчеркивая ее лёгкость и силу. Как мы уже отмечали, символом брака у горцев является гнездо. Поэтому у даргинцев дом молодых сравнивают с гнездом ласточки, а славу жениха сопоставляют со славой шаха. Встречаются песни, где жениха сравнивают с зеркалом. В текстах свадебной лирики встречаются весьма красочные эпитеты. Эпитет в древности, по мнению исследователей фольклора, еще не выступал как троп. Древние люди смотрели на предмет, исходя из его ценности, пригодности. В свадебных песнях даргинцев, как и у других народов, эпитеты в основном постоянные, традиционные и используются с определенными словами. Невеста, например, имеет «жемчужно-серебряные пальцы» («тlулби игlян цlуб арцла»), «кастрюли-треножники из чистого серебра» («шинк-цlубби хlяли арцла») и т.д. В дагестанском фольклоре часто все предметы быта и даже части тела украшены золотом, серебром. Эпитеты с этими словами самые популярные. Большое употребление имеют также метафорические эпитеты. Часто в величальных песнях используется гипербола. Так, например, в песне, чтобы показать состоятельность невесты, поется: «Очаг невесты из белого серебра» («Анкъи цlугlян цlуб арцла»), точно так же у жениха — «Камни стен дома из золота» («Хъалла къаркъа мургьила»). Гипербола используется для идеализации молодых. В свадебно-обрядовой поэзии других народов Дагестана часто показывают родственников жениха и невесты в шутливом плане, что не свойственно даргинским свадебным песням. Таким образом, в даргинской свадебной поэзии, как и у других народов Дагестана и Кавказа, большое место занимают средства художественного изображения, приемы выражения поэтической образности. Они помогают раскрытию представлений народа о прекрасном, отражают эстетические вкусы народа и развитие его художественного мышления. В параграфе 2 «Колыбельная обрядовая поэзия» подчёркивается, что в Дагестане издревле обращали особое внимание к обрядам, связанным с рождением ребенка и укладыванием первенца в колыбель. Обряды величания ребенка, особенно первенца, у всех народов Дагестана, в том числе и у даргинцев, проводили весьма празднично и торжественно. Основными обрядами этого цикла являются: l) «у бихьни» («наречение имени»); 2) «сирила катни» («укладывание в колыбель»); 3) «бекl бялгlни», «кьачила мекъ» («бритьё головы», «свадьба косички»). Центральным из обрядов величания ребёнка-первенца был обряд укладывания новорождённого в колыбель. В первый раз его укладывала старшая женщина из рода отца ребенка. Она переносила его через полный котел каши, чтобы он не познал в жизни голода. Женщина укладывала ребенка в люльку и произносила заклинание: Уркурла кlуне даршаб! Куны колыбели добры да будут! Гьанкlла кlуне далдикаб! Куны сна в ладу да будут! Усабе, илкьабе! Да будешь спать, да будешь зреть! Кlуна-хуна ихlябе! Куны да сохранят тебя! Ада-абан айкьабе! Родители да вырастят тебя! Гlемру гlеркъай ахьабе! Долголетним да будешь ты! Талихlла етахьабе! Счастливым да станешь ты! Эта песня-заклинание интересна тем, как отмечает исследовательница A.A. Алиханова, записавшая ее в с. Мекеги, что в ней имеются мифологические персонажи «куне». Сравнения часто используются в колыбельных песнях, чтобы охарактеризовать ребенка, чтобы выразить всю нежную материнскую любовь к нему. Все колыбельные песни монологичны. В развернутом монологе выражаются чувства и надежды матери: Лай-лай, лай-лай, эш, лай-лай, Лай-лай, лай-лай, эш, лай-лай, Атхlеб дакlиб кьаргъуна, (Ты) словно травка, выросшая весною, Партбягlиб вавагъуна, (Ты) словно раскрывшийся цветок, Уссен паргьатсе анкlли, Спи, родненький, мой, Уссен дила ахlерси! Спи спокойным сном! Лай-лай, лай-лай, эш, лай-лай, Лай-лай, лай-лай, эш, лай-лай, Урцулла сирилегlед, В колыбели из дерева, Къантlаби тlулбела вегl, Обладатель коротких пальчиков, Тlинтlла дуклумела вег l, Обладатель крылышек мухи, Хlу разили хулаваъ! Чтобы ты радостно вырос! В начале каждой строфы повторяется рефрен «лай-лай» («баюшки»). Эта часть песни мать произносила монотонным, усыпляющим голосом. Рефрен, состоящий из междометийных выражений, действительно, усыпляюще действовал на ребенка. Во многих колыбельных песнях встречаются своеобразные сравнения. В приведенной песне ребенка сравнивают со свежевыросшей травой и раскрывшимся бутоном цветка. Необычное сравнение использовано во второй строфе: «обладатель крылышек мухи», что, видимо, подчеркивает легкость и нежность ребёнка. В таких сравнениях, а так же в часто употребляемых эпитетах выражается безмерная любовь матери к своему ребенку. Таким образом, в колыбельных песнях даргинцев, как и других народов, выражаются мечты матери, ее желание видеть ребенка счастливым и благополучным. Многие даргинские колыбельные песни содержат не только благопожелания ребенку, но и элементы заговорной поэзии. В параграфе 3 «Похоронно-обрядовая поэзия» проанализированы произведения похоронной поэзии. Оплакивание покойников известно у всех народов. Обряды, связанные с похоронами, у народов Дагестана в общих чертах одинаковые. Жанр причитаний дагестанцы называют по-разному. У кумыков плачи называются «яс», «ваях», у лезгин — «лугьунар», «ишелар», у лакцев — «зума». У даргинцев жанр причитаний имеет следующие названия: «яс», «чlиллай», «луала», «кьакьари». Последнее название, бытующее у этногруппы мекегинцев, произошло от слова «кьакьаси» («тесный»). Мы полагаем, что для литературного даргинского языка более подходят термины «яс» («оплакивание») и «чlиллай» («букв.: «песня-плач»), которые легко понятны даргинцу любой этногруппы. Тематически даргинские причитания разнообразны. Имеются плачи по сыну, по брату, по отцу и матери, по дедушке и бабушке, по дяде и тете, а также по умершим вдали от родины. Все причитания даргинцев можно разделить на две большие группы: плачи по мужчине и плачи по женщине. Даргинские плачи - это небольшие произведения, в которых, эпическая часть, излагающая факты из жизни умершего и его семьи, занимает первостепенное место. Эмоциональные возгласы и речитативные рефрены занимают второстепенное место. После строфы, которую пела исполнительница плача, собравшиеся начинали громко всхлипывать. Видимо, в этот момент плакальщица сочиняла следующую строфу. Некоторые даргинские причитания построены в форме противопоставления. Так, в причитаниях по сыну мать сопоставляет себя с окружающим миром, видит его никчемность. Потеряв сына, она лишилась всего, вокруг все хорошо и красиво, но женщине-матери белый свет не мил. Она готова превратиться в очажный камень, лишь бы не видеть этот мир. Для обрядовых похоронных причитаний характерны речитативные мелодии. Это своего рода полупесня-полуплач. Исполнительница причитаний, как правило, вопит. У даргинцев, как мы отметили выше, вопли («ахи-ахи-ахи-ахи») повторяются после каждой строфы причитания. Если быть точнее, сама исполнительница песни тоже вопит, плачущим голосом повторяя слова причитания. В советский период в причитаниях появились новые бытовые детали. В причитаниях этого периода появляются новые заимствования из русского языка. В некоторых плачах отражены и исторические события. В даргинских причитаниях, исполняемых сестрами или матерями, почти всегда встречается в конце рефрен: «Ах, да умрет сестра твоя!» или «Ах, да чтоб умерла мать твоя!» В рефренах выражено не только безмерное горе, но и беззаветная любовь исполнителей плача к умершему человеку, которое выражают готовность отдать жизнь за любимого человека: Вацlа калъуй калгунил, Оставшийся после вырубки леса, Уздан биризла ккалкка, Мой вольный тополёк, Анхъ далцlуй удалгунил В саду убранном сохранившаяся Дила сармай тlутlе чупl! Гроздь винограда Сармай! Руцци ребкl гlязиз уцци! Да умрёт твоя сестра, брат! Хlела руцци верхlна ребкl! Семь раз да умрет твоя сестра! Каждая исполнительница вносила в плач свои сравнения, взятые из окружающей жизни. Часто использовались уже известные формулы народной поэтики. Импровизация и формулы народной поэтики смешивались. Вот почему в разных причитаниях мы чувствуем почти одинаковые мотивы. Жанр причитаний возродился в период Великой Отечественной войны — тяжелейшей войны, унесшей жизнь десятков миллионов людей. Вот пример причитания сестры при получении известия о смерти брата: Хубраццед ххяб лидакку, На кладбище нет могилы, Ххареб лика либакку, А в могиле нет костей, Гlарусла майдунтаке На российские просторы Ряхlматлис хlе кайтlаттив? Для орошения ли кровь пролил? Гьвелис ликкне дегlаттив? Вместо семян ли кости посеял? Руцци ребкlла Зулпикьар, Чтоб умерла твоя сестра, Зульфукар, XIела руцци верхlна ребкl! Чтоб умерла твоя сестра семь раз! С особой силой лирическая сторона причитаний проявляется в плачах самых близких родственников, особенно матери и сестры. Похоронные плачи относятся к весьма мобильному жанру. Каждая эпоха, каждый отрезок исторического периода вносит в него изменения. Новое в даргинских плачах, конечно, - это и оплакивание мужей, братьев и отцов погибших в период Великой Отечественной войны. Трагические интонации часто звучат именно в причитаниях военного времени. Часто в них обращается внимание не только на благородные качества усопшего. Для выражения своих чувств исполнительница причитаний в плачах использовала различные изобразительные средства языка. Немало идеализированных эпитетов, сравнений и метафор мы встречаем в даргинских плачах. Некоторые эпитеты описывают внешность умершего: «шея го красного золота», «шелковые косы», «серебряные губы», «бумажный лоб», «жемчужные зубы», «иберийские глаза». Другие эпитеты характеризуют имущественное положение умершего: «золотое оружие», «ширванский чунгур», «золотая лопата», «шапки из бухарского каракуля» и т.д. Эпитеты в сочетаниях «горный поток», «ливень небес», «морской песок», «большое ущелье» и др. характеризуют обстановку в которой находились умершие. Такие эпитеты как: «золотое оружие», «белокопытный конь», «ширванский чунгур» и др. описывают экипировку умершего. Среди эпитетов, характеризующих трудолюбие умерших, встречаются и такие эпитеты, как «изношенный подол», «натертая ладонь». Идеализация умершего в причитаниях достигалась с помощью сравнений. В причитаниях часто встречаются сравнения. Так, для даргинских причитаний характерны такие сравнения: «вольный тополь», «гроздь винограда», «небесная звезда», «благодать солнца», «радуга небес», «тигр ущелий», «светлый месяц», «горный ястреб», «серебряный ягнёнок», «сокол гор» и т.д. В причитаниях дагестанцев часто метафора, сравнение, эпитет переплетаются с гиперболой. Гипербола тоже служит для усиления эмоцио- нальной выразительности плача. В причитаниях гипербола помогает раскрытию образа умершего. С её помощью идеализируется не только усопший, но и всё, что окружало его: быт, ремесло, одежда и т.д. «На морской волне, объезжающий серого коня» - эта гипербола использована, чтобы показать удаль умершего Капи. Песня-элегия отличается от плача только тем, что это своего рода плач-воспоминание. Мы знаем имя создателя этой песни, хотя чаще всего имя автора импровизации забывается. У даргинцев, как и у других народов Дагестана, встречаются плачи комического плана, «оплакивающие» домашних животных — кота, собаку, курицу, осла. Примером такого плача служит следующий плач хозяина-ремесленника по поводу смерти осла: Кlимиликед гьезбицад Сколько волос на хвосте у тебя, Буровайла мегь дикъан, Столько железа от буровой возивший, Хьябликид ял-кьамацад Сколько волос в гриве у тебя Булккунес гlябли дикан, Для лакцев гвозди (подковы) возивший, Xlу вебкlеc гlямал акквар, Твоя смерть немыслима, Дила хlенкьла капитан! Мой капитан ослиного табуна! Нами зафиксирован пародийный плач «На смерть Брежнева». Появление таких плачей (по ослу, по Брежневу и т.д.), наряду с другими причинами, говорит о том, что жанр уже находится на пути к затуханию. Во всех причитаниях исполнительница представляет усопшего в самом лучшем свете. Для этого она пользуется традиционными средствами. Поэтому в причитаниях мы видим трагический образ женщины или мужчины с точки зрения людей определенного времени. Оплакивая мужчину, исполнительница причитаний отмечает его трудолюбие, гостеприимство, отвагу, состоятельность, любовь к семье и т.д. Оплакивая женщину, подчеркивают её хорошие черты характера, красоту, женственность, умение ладить с людьми, мастерство и т.д. Цельный образ оплакиваемого возникает за счёт обращения к усопшему, упоминания его профессии или занятия, а также обстоятельств его смерти. В даргинских плачах, как и в плачах других народов, активным приемом перечисления положительных качеств умершего служат повторы. Именно повторы создают в причитаниях определенный ритм. Видимо, повторы помогают исполнительнице плача связывать поэтические формулы в единое произведение. Оплакивая молодого человека, мать или сестра обязательно описывают его внешность. Она рисуется также традиционными средствами. Он всегда стройный и красивый. Его сравнивают с солнцем, месяцем, звездой. В композиционном строе плачей можно выделить главную их-особенность - это использование формы обращения к покойнику. Исполнительница причитаний обращается к усопшему, а затем описывает все его положительные качества. Иногда плачи композиционно построены в форме проклятий. Проклятия в адрес врага звучат в плачах периода Великой Отечественной войны. Таким образом, рассмотрев похоронно-обрядовую поэзию даргинцев, можно констатировать, что она, как у всех народов Дагестана, имеет многовековую историю и в ней отражены не только социально - экономические условия жизни народа, но и его думы и представления о жизни. В заключении резюмируются наиболее существенные результаты исследования, его теоретическое и практическое значение.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: 1. Юсупов Х.А. Свадебный фольклор // Тезисы докладов науч. сес., поев, итогам экспедиционных исследований ИИЯЛ в 1990-91 гг. — Махачкала: ДНЦ РАН,1991. - 0,5 п.л. 2. Юсупов Х.А. Народное творчество Дагестана. - Махачкала: Даг-книгиздат, 1995.-2,5 п.л. 3. Юсупов Х.А., Муталимов М.А. Харбукцы: история и культура. -Махачкала: Юпитер, 1997. — 31,2 п.л. 4. Юсупов Х.А. Некоторые обрядовые песни даргинцев // «Дружба», № 2. - Махачкала, 2006. - 0,5 п.л. (на дарг. яз.). 5. Юсупов Х.А. Обрядовые песни даргинцев // «Народы Дагестана», №2. - Махачкала, 2006. - 0,5 п.л. Формат 60x84. 1/16. Печать ризографная. Бумага № 1. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. - 1,5 изд. печ. л. - 1,5. Заказ - 183 - 06. Тираж 100 экз. Отпечатано в «Деловой мир» Махачкала, ул. Коркмасова, 35а
