| дарго | Дата: Среда, 16.04.2025, 13:13 | Сообщение # 1 |
|
я тут недавно
Группа: Администраторы
Сообщений: 32
Статус: Оффлайн
| Скандал гремел, как сковородка на базаре в пятницу. Мальчишка, сын тети Зухры, стянул у соседей телефон — новенький, с экраном, как зеркало, только что не песни поет. А его, недотепу, поймали прямо с добычей в кармане, будто он не вор, а коллекционер чужого добра. Тетя Зухра, пышная, как лепешка из кари, и громкая, как петух перед рассветом, вскочила на защиту своего сокровища.
— Да все воруют! — орала она, размахивая руками, будто отгоняла мух от плова. — Только моего и заметили, шакалы глазастые!
Соседи гудели, как рой пчел, каждый со своим «а я говорил». Тут вышел отец мальчишки, Хасан, хмурый, как туча перед ливнем. Сплюнул так, что чуть забор не пробил, выругался — словечки такие, что даже собаки во дворе притихли. Махнул рукой, загнал своих в дом, как овец в загон, и захлопнул дверь. Алим с Русланом, что наблюдали этот цирк, переглянулись и поспешили дальше, пока их самих в этот базар не затянуло.
Идут они по улице, пыль под ногами скрипит, куры кудахчут, где-то осел орет, как будто ему жизнь надоела. Руслан, задумчивый, как старик перед телевизором, спрашивает:
— Алим-ада, вот скажи, почему одни дети — ну прямо ангелы, хоть в мечеть их веди, а другие — хулиганы, как этот, с телефоном?
Алим остановился, прищурился, будто вглядывается в саму суть мироздания, и ткнул пальцем в сорняк у забора — колючий, наглый, торчит, как теща на кухне.
— Видишь, Руслан, этот сорняк? Он там растет, где земля заброшена, где никто не полол, не поливал, не заботился. Так и с детьми. Хулиганы — они из тех дворов, где вместо добра и уважения сеют только крики да ругань. Вот Хасан, отец этого воришки, электрик он. Хороший, говорят, мастер, свет в домах зажигает. Но все село знает: домой он тащит то провод, то лампочки, а то и гвозди с объекта. И что ты хочешь? Если отец с работы таскает, сынок тоже решит, что чужое — это просто «ничье». Только отец хитрый, а сынок — молодой, глупый, вот и попался с этим телефоном, как муха в мед.
Руслан хмыкнул, представил, как мальчишка с телефоном в кармане пытается выглядеть невинным, а тот чуть ли не сигналит: «Я тут, я украденный!» Алим тем временем кивнул на соседний двор, чистый, как тарелка перед ужином. Там дети носились, смеялись, играли в «догонялки», и никто никого не бил палкой и не обзывал словами, от которых уши вянут.
— Смотри, Руслан, — говорит Алим, — по детям сразу видно, что у них дома творится. Если ребенок хамит, дерется, врет — это не он такой родился. Это дома, за закрытыми дверями, папа с мамой орут друг на друга, как торговцы на базаре, или, того хуже, друг другу кулаками машут. А дети — они как губка, что видят, то и впитывают. Можно хоть сто раз говорить «будь добрым», но если отец матери чашку на голову надевает вместо слов, то какие там красивые слова? Они в воздухе растворятся, как дым от шашлыка.
Руслан задумался, почесал затылок, будто там ответы спрятаны, и спрашивает:
— А школа? Учителя же твердят: «Не воруй, не дерись, будь человеком». Это что, не работает?
Алим засмеялся, да так, что коза, привязанная у забора, на него с подозрением покосилась. Указал на стайку пацанов, что высыпали из школы, толкаясь и хохоча, будто им за это медали дадут.
— Школа, Руслан, это как повар, который суп варит. Может, он и старается, соль-добро кладет, перец-нравственность сыпет, но если дома в тарелку эту грязь льют, а на улице друзья-приправы всякую гадость подсыпают, то какой там суп? Каша из грубости и хулиганства. Учитель может говорить золотые слова, но если дома — крик, а во дворе — драка за банку колы, то слова эти — как мухи, жужжат и улетают. Детей воспитывает не лекция, а пример. Дома, на улице, в кругу друзей. А школа… она только подсказывает, как буквы складывать да как дважды два считать.
Алим вздохнул, поправил кепку и добавил, будто припоминая старую мудрость:
— Знаешь, как у нас говорят: «Яблоко от яблони недалеко падает». Если хочешь, чтобы дети были добрыми, послушными, как ягнята весной, — сам будь таким. И дома, и на улице, и даже когда никто не видит. Потому что дети — они всегда видят. Даже когда ты думаешь, что они заняты своими делами или в телефон уткнулись.
Руслан кивнул, улыбнувшись. Вдалеке тетя Зухра снова что-то кричала, но они уже завернули за угол, где пахло свежим хлебом и доносилась музыка из чьего-то двора. Алим хлопнул Руслана по плечу:
— Пошли, философ, чай пить будем. А то от этих разговоров горло пересохло, как пустыня в июле.
И они двинулись дальше, посмеиваясь над тем, как жизнь в селе учит лучше всяких учебников.
|
| |
| |
